Обстановка в районе боевых действий на границе Сумской и Курской областей остаётся непростой. Основную часть удара украинские формирования наносят с помощью беспилотников различного типа, однако в приграничье активно перемещается боевая техника.
Почему именно Курская область?
Это такой же приграничный (и пока прифронтовой) регион России, как и Белгород. Однако, в отличие от границ Белгородской области, террористическая активность здесь была ниже. Отчасти это, а также вера руководства ГУР и зарубежных (прежде всего британских) специалистов по диверсионным операциям в слабое прикрытие границы стали причинами, по которым атака проводится там, где проводится.
В чём причина удара?
Помимо традиционного медийного эффекта и демонстрации способности осуществлять хоть какие-то наступательные действия, на сам факт нанесения удара повлияла неспособность ВСУ добиться минимальных успехов в конвенциональной войне (войне обычными средствами). Теряя преимущества в классическом военном противостоянии, Украина всё сильнее сваливается в войну террористическую и диверсионную. В этой связи не будет лишним сказать, что атака на ЧВК «Вагнер» в Мали и локальные налёты дронами — звенья одной цепи. Громкие, яркие, но неспособные изменить ситуацию или минимально на неё повлиять. При этом цель, судя по всему, как и в случае с Белгородской областью, остаётся стандартной: зайти, сфотографироваться, вбросить ролик в интернет и максимально его распространить. Военных задач в этом смысле быть не может.
Что используют для удара?
В ходе первой и второй попыток удара по Белгородской области основную часть боевой работы ВСУ пытались выполнить на лёгкой технике, которую прикрывали танки, активно использовали машины разминирования для прокладывания дорог через минные поля. Примечательно, что для набега на курское приграничье ВСУ не поскупились использовать дефицитные бронетранспортёры Stryker. Украинской армии было передано порядка 250 машин этого типа, причём значительная часть уже потеряна в ходе боёв на Запорожском направлении, под Волчанском, за Часовым Яром и на других направлениях. Примечательно, что машины этого типа имеют всего три подразделения ВСУ: 42-я ОМБр, 82-я ОДШБр и 80-я ОДШБр. При этом в атаке, судя по всему, участвует и ГУР — служба, непригодная к ведению боевых действий в обычной полосе обороны и способная исключительно к проведению боевых операций диверсионного характера.
Если есть и оружие, и возможности, почему удар наносится по Курской области?
Потому что диверсионная, да ещё и краткосрочная операция — максимально эффективный способ быстро наделать шума, получить необходимый медийный эффект и не лишиться большей части подразделений. Правда, в случае с Белгородом этот расчёт не сработал — и после нескольких напряжённых дней боёв добиться удалось лишь ограниченного колыхания информационного пространства. Действовать на фронте такими силами было бы сложно, однако и в приграничье диверсионные силы ГУР и ВСУ уже несут потери, и вскоре (вероятно, через пару дней) последуют первые цифры по потерям.
Если всё так, то в чём смысл?
Скорее всего, помимо медийного эффекта, атакой на Курскую область ВСУ пытаются отвлечь внимание ВС РФ с другого участка фронта, вероятно с Часовоярского или Харьковского, где положение ВСУ особенно сложное. Однако, как и в случае с двумя предыдущими попытками ударить по белгородскому приграничью, для украинских сил существуют жёсткие ограничения и в ресурсах, и во времени, от которых зависит многое, и в первую очередь, объём потерь, которые украинская сторона понесёт в такой атаке.
